Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь — я раб — я червь — я бог!
Г. ДЕРЖАВИН
* * *
Давным-давно в семье изобретателя пастушеской свирели — древнегреческого бога скотоводства Гермеса и богини красоты Афродиты появился сын. В честь божественных родителей мальчика нарекли Гермафродитом. Когда паренек вырос и возмужал, в него влюбилась нимфа Салмакида. Отчаявшись завоевать его любовь, она стала умолять богов, чтобы ее сделали неразлучной с Гермафродитом, Мольбы Салмакиды были услышаны: ее тело срослось с телом Гермафродита. Юноша неожиданно для себя стал двуполым существом.
В экспериментальной пересадке женских тканей боги, вероятно, шли по пути, проторенному природой: за образец можно было взять хотя бы пиявок или дождевых червей: и те и другие двуполы и могут быть папой и мамой одновременно.
К совершеннолетию червяки толстеют в талии — отращивают на передней части тела так называемый поясок, На этом поясе они некоторое время и носят свое чадо: пояс, словно скатерть-самобранка, вдруг покрывается жидким кольцом. Сюда заботливо откладывается питательная смесь для будущего малыша и яйцо (иногда — несколько яиц). Потом двуполый родитель, пятясь задом, сбрасывает кольцо-кокон через голову. Сквозное отверстие в колыбели само собой герметизируется, и кокон становится похожим на крошечный лимон. Если погода не подкачает, через месяц из колыбельки выскользнет маленький гермафродитик, который на следующий год тоже повзрослеет — обзаведется поясом. (Обратите внимание на схожесть, почти одинаковость первых шагов в этом мире пиявок и дождевых червей.)
Дождевые черви размпожаются не быстро. Те, что с красной пигментацией, за год откладывают не больше ста коконов, а солидный 30-сантиметровый обитатель почвы, именуемый в народе выползком, еще меньше — 40 коконов. Жизненный путь выползка точке невелик — всего 5—6 лет. Если учесть, что червяков обожают чибисы, грачи, скворцы, дрозды, жабы, землеройки и кроты, то это количество приплода уже не покажется большим. А если вспомнить, что подземные жители входят в меню чаек, сов, тысяченожек и мух, то цифра потомства будет выглядеть совсем скромно.
Страшно разбойничают мясные мухи, самки которых разыскивают норки червей, чтобы отложить яйца в копролиты (обогащённые органикой выбросы из кишечника червя). Из яиц, пристроенных мухами в копролиты, вскоре выходят кровожадные личинки. Эти гнусные твари, вероятно руководствуясь обонянием, добираются до ничего не подозревающего владельца норки и, внедрившись в беззащитное тельце, поедают его изнутри. Личинки мух предпочитают взрослого червя с пояском, если же такого поблизости нет, то и неподпоясанных детенышей не пожалеют.
Про мух, терзающих предмет нашего рассказа, писать противно. Уж лучше поговорить про более благопристойного пожирателя — крота. Помните, как в сказке Андерсена толстый крот приходил по вечерам в нору старой мыши, где временно проживала Дюймовочка. Крот болтал о том, что скоро лету конец, солнце перестанет палить и земля снова будет мягкой и рыхлой. Вот тогда-то они и сыграют свадьбу.
«Но Дюймовочка все грустила и плакала: она совсем не хотела выходить замуж за толстого крота...
— Глупости! — сказала старая мышь. — Не упрямься, а не то я укушу тебя своим белым зубом. Чем тебе крот не муж? У самой королевы нет такой бархатной шубки, как у него. Да и в погребах у него не пусто».
И в самом деле, кротовьи погреба не пустеют, хотя за один присест хозяин проглатывает по 20 граммов червей. А присесть повторяются через 4—5 часов. Червя крот ест с любого конца, придерживая извивающееся тельце лапами и очищая от налипшей земли. Отобедав, владелец шикарной шубы подвертывает голову под брюшко и засыпает часика на четыре. Проснувшись, он чувствует нестерпимый голод и снова кидается на поиск пропитания (в средней полосе половину кротовьего рациона составляют дождевые черви).
Как же крот раздобывает такое жуткое количество червей? Очень просто: они сами лезут к нему, сами пополняют его погреба. Их привлекает запах кротовьего мускуса, и они ползут, чтобы выяснить, что так приятно пахнет. Кроме того, в подземных галереях чуть теплее, чем в сырой земле, и это тоже манит несчастных. Владелец лабиринта даже запасает червей впрок — чтобы они не разбежались, надкусывает им голову. Беднягам ничего не остается, как заняться отращиванием новой головы. А на это требуется время — червяк месяцами лежит на кротовьей кухне и не портится даже без холодильника.
Итак, у червей есть серьезные основания держаться от крота подальше. И некоторые виды так и поступают: эволюция снабдила их врожденной реакцией удирать из кротового хода, когда по нему бежит хозяин. О его приближении будто бы рассказывают мельчайшие сотрясения почвы. Так это или иначе, но червяки боятся вибрации и стремглав выпрыгивают на поверхность. Увы, это не всегда спасает: чибисы, маскируясь под крота, выгоняют червей из земли, быстро потряхивая вытянутой вперед ногой; чайки заставляют подземных жителей покидать свои норки, топоча ногами — четыре раза в секунду поднимая и опуская лапы. Хорошо, что птицам удается обмануть обычно только небольших серых червей.
Еще более загадочно раздобывает дождевых червей новозеландская птица киви. Зарубежные научные журналы рассказали, как нескольких киви приучили искать еду, замурованную в тоненькие алюминиевые трубочки. (У киви, вероятно, превосходное обоняние, да и ноздри у них красуются па кончике клюва.) Так вот, киви быстро привыкли обедать из алюминиевой посуды. Тогда часть трубочек заполнили дождевыми червями, а остальные — землей. Чтобы киви было труднее узнать, где запакован провиант, все трубочки обмотали нейлоном и засыпали толстым слоем земли. Наутро выяснилось, что киви выкопали и расклевали только те трубочки, где были червяки. Как же умудряются киви чуять червяков сквозь землю и сквозь алюминий? Тайна. Но с червяками приключаются и более странные вещи.